It might sound like I'm an unapologetic bitch, but sometimes I gotta call it like it is
Пока пусть будет так. Может, это станет прологом к чему-то большему, может, останется в таком виде отрывка. Просто услышала готовые фразы в мозгу и записала. На сообщество, по-моему, не годится, ибо почти не слэш, так, намёком если только.
Тем не менее, disclaim: на людей не претендую.
О ком речь и от чьего лица, думаю, понятно.
Монологи
читать дальше- Икер, боже мой, не надо!
Отталкиваю тебя, даже не пытаясь скрыть раздражения. Обычно стараюсь, делаю приличествующий вид, хотя мне кажется, не очень-то получается. Но сейчас я слишком устала для игры. Лицо под слоем косметики нещадно зудит, ощущение, будто его затянули в полиэтилен и включили мощные инфракрасные лампы, кожу хочется содрать до мяса. Глаза словно после пыльной бури, веки тяжелеют с каждой секундой, героическим усилием воли удерживаю руки от того, чтобы не почесаться, размазывая тушь. А предстоит ещё долго присутствовать на этом фееричном праздновании, таскать за собой оператора, тыкать в пьяных людей микрофоном и пытаться вытянуть из них хоть что-то пригодное для эфира. Мне действительно не до вежливости, когда ты пытаешься стиснуть меня в объятиях.
Честно, терпеть не могу, когда ты хватаешь меня, начинаешь заламывать во все стороны, а то и просто целуешь, как после недавнего финала. Чувствую себя глупой и пошлой героиней телемыла, а всё потому, что я уже поняла: так ты делаешь только на камеру. Тот злосчастный поцелуй, мгновенно разошедшийся по сети, вообще был самой большой свиньёй, которую мне подкладывали в жизни. Как я должна была себя вести после него? Но нет, тебе наплевать, сбежал отмечать в раздевалку. Сбежал к нему.
Да, спустя столько месяцев рядом с тобой, я понимаю, зачем тебе вообще нужно всё происходящее с нами. Почему ты так регулярно устраиваешь страстные демонстрации для папарацци, а наедине можешь быть настоящей ледышкой. Я даже могу предсказать время очередной любовной выходки: сначала ты пропадаешь на ночь, на утро у тебя глаза человека, которого долго и упорно трахали, а вечером ты тащишь меня на свидание в людное место. Не знаю, что ты обо мне думаешь, но я не дура и прекрасно вижу твои переглядывания и объятия с Рамосом, только слепой не поймёт всё по тому, как ты бросаешься к нему на поле. А когда вечером вдруг приходит СМС, после которой ты смотришь на меня с явной мыслью в глазах «какой бы найти предлог, чтобы попросить тебя уйти?», я готова поставить всё своё имущество на то, что угадаю кто отправил её тебе.
Прикрытие, алиби. Ты даже мысли не допускаешь, что я давно в курсе твоей «тайны». Ведь ни одна любящая девушка не стала бы терпеть подобного, правда? Ответ напрашивается сам собой: я не люблю тебя. Не люблю и, в общем, никогда не любила. Сначала мне было нужно чьё-то присутствие рядом, всё равно чьё, а сейчас мне просто тебя жаль. Поэтому я подыгрываю тебе, делаю нужный вид и терпеливо сношу твои демонстрации. Но иногда срываюсь, как сейчас.
Впрочем, мой выплеск остаётся незамеченным. Конечно, ведь где-то здесь он, и всё остальное – такая мелочь по сравнению с твоей настоящей любовью.
***
читать дальшеКогда-то мама сказала мне: «Даже если ты возвращаешься домой из поездки, всегда звони и предупреждай. Только так ты не рискуешь обнаружить неприятный сюрприз». Пожалуй, мне следовало вспомнить её совет, когда я решила заехать к тебе в гости, прихватив бутылку Гран Феудо. В какой-то момент ощущение нашей раздельности у меня всё же пропало, хотя я и пыталась сохранить его. Может быть, оно испарилось тогда, когда ты отдал мне ключ от своего дома и назвал код сигнализации. Действия, заменяющие словесное «Приходи в любой момент». И, конечно же, я меньше всего ожидала обнаружить в твоей столовой его, расставляющего тарелки и бокалы на две персоны.
- Серхио?
- Сара?
Судя по его тону, он точно так же удивился моему появлению.
Глупая была сцена. Я знаю про вас и знаю для кого устраивается эта хрустально-фарфоровая красота. Он понимает, что я знаю, но не может сообразить, откуда. Если бы напротив меня стояла женщина, всё оказалось бы гораздо проще, но порядок действий при столкновении с любовником любовника почему-то социальными моделями не предусмотрен. Пришлось поступать так, как взбрело в голову.
- И как давно это у вас произошло? – интересуюсь я, водрузив принесённое вино прямо по центру стола.
Он смелее тебя. А может наглости больше. Уверена, спроси я тебя, вряд ли услышала бы прямой ответ. Скорее нечто вроде отстранённого «Не понимаю о чём ты» или возмущенного «Ты с ума сошла?» Отрицать очевидное, упираться изо всех сил – в твоём стиле, без этого ты бы не добился меня.
- Ну… Три года уже, - извиняющимся тоном отвечает Серхио.
Вот так. Будто подножку подставили, и пол сам собой ушёл из-под ног. Я буквально падаю на стул, предусмотрительно поставленный у стола совсем не для меня. Подозревать, знать – одно, но слышать прямое подтверждение – совсем другое. Сказать совсем нечего, да и что тут придумаешь? Три года. Пожалуй, это я во всей истории третий лишний. «Икер, какого чёрта?» - бьётся в голове судорожная мысль.
- Сара? – настороженно зовёт Рамос. – Ты как, нормально?
Стоит напротив, разглядывает обеспокоенно и даже заботливо. С ума сойти! И как злиться на такого?
- Налей, - киваю я на бутылку.
Всю образовавшуюся паузу, пока он ловко извлекает из горлышка пробку, я пытаюсь определиться со своими эмоциями, но на выходе всё равно получается европейский арт-хаус. Мой мужчина уже несколько лет спит с другим мужчиной, который сейчас осторожно наполняет мой бокал багряным терпким напитком и вроде как переживает за меня. А должен? Да не поймёшь, что он должен! Женщина бы давно уже высказала все свои мысли или окатила бы ледяным презрением. Не понимаю и, пожалуй, так до конца и не верю в реальность сказанного им.
- И как..? – начинаю очередной вопрос, но останавливаюсь, делая большой глоток.
- Что? – непонимающе смотрит на меня Серхио и садится на второй стул. – Ты действительно хочешь знать, как у нас всё происходит?
- О, нет! Избавь меня от этого! – старательно трясу головой.
Начинает немного подташнивать, то ли от вина на голодный желудок, то ли от возможных подробностей. Молчим. Сплетённые на белой скатерти смуглые пальцы – ими он ласкает тебя, а ты, наверное, жмуришься от удовольствия и почти урчишь большим сытым котом. Пухлые, словно слегка надутые губы – он целует тебя в щеку, и ты начинаешь дышать чаще, накрывает ими твои губы, и ты отвечаешь. Интересно, с ним ты целуешься так же, как со мной, никогда не закрывая глаз? И что ты говоришь, когда валишь его на кровать? Или это он тебя?
Даю себе мысленную пощёчину. Прекратить! Не хватало ещё разрыдаться здесь. Да и с чего? Я же всё знала, сама себе говорила: наплевать, всё равно не люблю.
- И… Ты его любишь? – недоверчиво уточняю я, сама сомневаясь, нужно ли мне слышать ответ.
Серхио исподлобья впивается взглядом в мои зрачки, впервые за нашу встречу вокруг почти ощутимо начинают сыпаться искры.
- Я – да. А ты?
Против воли возмущённо вскидываю подбородок, обнаруживаю, насколько сильно хочется выплеснуть недопитое вино ему в лицо. Сердце подскакивает к горлу. Да что он себе позволяет!
- А ты как думаешь?! Из развлечения терплю его выходки и ваши… ваши…, - приличного слова не находится. – Было бы легче плюнуть на всё и избавиться от журналюг, воплей в мой адрес от толпы ваших чокнутых фанаток! Я не мазохистка! Но всё жду, вдруг изменится что-то, вдруг он одумается.
Замираю, вцепившись в стол, тяжело и часто дышу и с трудом осознаю: мои слова, это я только что буквально призналась тебе в любви.
Он откидывается на спинку своего стула, еле слышно вздыхает и произносит так тихо, что я еле понимаю его андалусийский акцент:
- Я его не оставлю. Слышишь? Он давно уже мой. Сколько вас таких было – худые, длинноволосые, с губами? И все, как одна, - стервы. Он с вами только мучается.
- А с тобой? Если ему так хорошо с тобой, зачем же тогда мы, худые стервы с губами?
Теперь и он дышит так же часто, жилка на шее пульсирует в бешеном ритме, кулаки сжимаются на подлокотниках и мышцы под узкой майкой начинают ходить волнами. Пожалуй, ещё одно моё слово, и он бы ударил, не выдержал. Прервал нас щелчок замка и звук открывающейся входной двери, впустивший на мгновение звуки улицы.
- Не буду вам мешать, - усмехаюсь я, заметив почти разочарование на лице Серхио.
Столкнувшись в коридоре с тобой, я убеждаюсь – звонить при возвращении домой нужно обязательно, чтобы не было сюрпризов.
- Сара? Куда ты? Что происходит?
- Я там вино принесла. Пейте, вкусное, - зло выдаю я первое пришедшее на ум, стараясь не смотреть тебе в лицо. – И трахни его поскорее, он уже потолком выходит.
Всего один звонок. Всего один, и ничего бы этого не было. И мы бы дальше успешно делали вид, что всё чудесно, красиво и традиционно. «Какая же ты дура!» - твержу я себе всю дорогу до дома, размазывая по щекам слёзы вперемешку с тушью.
Тем не менее, disclaim: на людей не претендую.
О ком речь и от чьего лица, думаю, понятно.
Монологи
читать дальше- Икер, боже мой, не надо!
Отталкиваю тебя, даже не пытаясь скрыть раздражения. Обычно стараюсь, делаю приличествующий вид, хотя мне кажется, не очень-то получается. Но сейчас я слишком устала для игры. Лицо под слоем косметики нещадно зудит, ощущение, будто его затянули в полиэтилен и включили мощные инфракрасные лампы, кожу хочется содрать до мяса. Глаза словно после пыльной бури, веки тяжелеют с каждой секундой, героическим усилием воли удерживаю руки от того, чтобы не почесаться, размазывая тушь. А предстоит ещё долго присутствовать на этом фееричном праздновании, таскать за собой оператора, тыкать в пьяных людей микрофоном и пытаться вытянуть из них хоть что-то пригодное для эфира. Мне действительно не до вежливости, когда ты пытаешься стиснуть меня в объятиях.
Честно, терпеть не могу, когда ты хватаешь меня, начинаешь заламывать во все стороны, а то и просто целуешь, как после недавнего финала. Чувствую себя глупой и пошлой героиней телемыла, а всё потому, что я уже поняла: так ты делаешь только на камеру. Тот злосчастный поцелуй, мгновенно разошедшийся по сети, вообще был самой большой свиньёй, которую мне подкладывали в жизни. Как я должна была себя вести после него? Но нет, тебе наплевать, сбежал отмечать в раздевалку. Сбежал к нему.
Да, спустя столько месяцев рядом с тобой, я понимаю, зачем тебе вообще нужно всё происходящее с нами. Почему ты так регулярно устраиваешь страстные демонстрации для папарацци, а наедине можешь быть настоящей ледышкой. Я даже могу предсказать время очередной любовной выходки: сначала ты пропадаешь на ночь, на утро у тебя глаза человека, которого долго и упорно трахали, а вечером ты тащишь меня на свидание в людное место. Не знаю, что ты обо мне думаешь, но я не дура и прекрасно вижу твои переглядывания и объятия с Рамосом, только слепой не поймёт всё по тому, как ты бросаешься к нему на поле. А когда вечером вдруг приходит СМС, после которой ты смотришь на меня с явной мыслью в глазах «какой бы найти предлог, чтобы попросить тебя уйти?», я готова поставить всё своё имущество на то, что угадаю кто отправил её тебе.
Прикрытие, алиби. Ты даже мысли не допускаешь, что я давно в курсе твоей «тайны». Ведь ни одна любящая девушка не стала бы терпеть подобного, правда? Ответ напрашивается сам собой: я не люблю тебя. Не люблю и, в общем, никогда не любила. Сначала мне было нужно чьё-то присутствие рядом, всё равно чьё, а сейчас мне просто тебя жаль. Поэтому я подыгрываю тебе, делаю нужный вид и терпеливо сношу твои демонстрации. Но иногда срываюсь, как сейчас.
Впрочем, мой выплеск остаётся незамеченным. Конечно, ведь где-то здесь он, и всё остальное – такая мелочь по сравнению с твоей настоящей любовью.
***
читать дальшеКогда-то мама сказала мне: «Даже если ты возвращаешься домой из поездки, всегда звони и предупреждай. Только так ты не рискуешь обнаружить неприятный сюрприз». Пожалуй, мне следовало вспомнить её совет, когда я решила заехать к тебе в гости, прихватив бутылку Гран Феудо. В какой-то момент ощущение нашей раздельности у меня всё же пропало, хотя я и пыталась сохранить его. Может быть, оно испарилось тогда, когда ты отдал мне ключ от своего дома и назвал код сигнализации. Действия, заменяющие словесное «Приходи в любой момент». И, конечно же, я меньше всего ожидала обнаружить в твоей столовой его, расставляющего тарелки и бокалы на две персоны.
- Серхио?
- Сара?
Судя по его тону, он точно так же удивился моему появлению.
Глупая была сцена. Я знаю про вас и знаю для кого устраивается эта хрустально-фарфоровая красота. Он понимает, что я знаю, но не может сообразить, откуда. Если бы напротив меня стояла женщина, всё оказалось бы гораздо проще, но порядок действий при столкновении с любовником любовника почему-то социальными моделями не предусмотрен. Пришлось поступать так, как взбрело в голову.
- И как давно это у вас произошло? – интересуюсь я, водрузив принесённое вино прямо по центру стола.
Он смелее тебя. А может наглости больше. Уверена, спроси я тебя, вряд ли услышала бы прямой ответ. Скорее нечто вроде отстранённого «Не понимаю о чём ты» или возмущенного «Ты с ума сошла?» Отрицать очевидное, упираться изо всех сил – в твоём стиле, без этого ты бы не добился меня.
- Ну… Три года уже, - извиняющимся тоном отвечает Серхио.
Вот так. Будто подножку подставили, и пол сам собой ушёл из-под ног. Я буквально падаю на стул, предусмотрительно поставленный у стола совсем не для меня. Подозревать, знать – одно, но слышать прямое подтверждение – совсем другое. Сказать совсем нечего, да и что тут придумаешь? Три года. Пожалуй, это я во всей истории третий лишний. «Икер, какого чёрта?» - бьётся в голове судорожная мысль.
- Сара? – настороженно зовёт Рамос. – Ты как, нормально?
Стоит напротив, разглядывает обеспокоенно и даже заботливо. С ума сойти! И как злиться на такого?
- Налей, - киваю я на бутылку.
Всю образовавшуюся паузу, пока он ловко извлекает из горлышка пробку, я пытаюсь определиться со своими эмоциями, но на выходе всё равно получается европейский арт-хаус. Мой мужчина уже несколько лет спит с другим мужчиной, который сейчас осторожно наполняет мой бокал багряным терпким напитком и вроде как переживает за меня. А должен? Да не поймёшь, что он должен! Женщина бы давно уже высказала все свои мысли или окатила бы ледяным презрением. Не понимаю и, пожалуй, так до конца и не верю в реальность сказанного им.
- И как..? – начинаю очередной вопрос, но останавливаюсь, делая большой глоток.
- Что? – непонимающе смотрит на меня Серхио и садится на второй стул. – Ты действительно хочешь знать, как у нас всё происходит?
- О, нет! Избавь меня от этого! – старательно трясу головой.
Начинает немного подташнивать, то ли от вина на голодный желудок, то ли от возможных подробностей. Молчим. Сплетённые на белой скатерти смуглые пальцы – ими он ласкает тебя, а ты, наверное, жмуришься от удовольствия и почти урчишь большим сытым котом. Пухлые, словно слегка надутые губы – он целует тебя в щеку, и ты начинаешь дышать чаще, накрывает ими твои губы, и ты отвечаешь. Интересно, с ним ты целуешься так же, как со мной, никогда не закрывая глаз? И что ты говоришь, когда валишь его на кровать? Или это он тебя?
Даю себе мысленную пощёчину. Прекратить! Не хватало ещё разрыдаться здесь. Да и с чего? Я же всё знала, сама себе говорила: наплевать, всё равно не люблю.
- И… Ты его любишь? – недоверчиво уточняю я, сама сомневаясь, нужно ли мне слышать ответ.
Серхио исподлобья впивается взглядом в мои зрачки, впервые за нашу встречу вокруг почти ощутимо начинают сыпаться искры.
- Я – да. А ты?
Против воли возмущённо вскидываю подбородок, обнаруживаю, насколько сильно хочется выплеснуть недопитое вино ему в лицо. Сердце подскакивает к горлу. Да что он себе позволяет!
- А ты как думаешь?! Из развлечения терплю его выходки и ваши… ваши…, - приличного слова не находится. – Было бы легче плюнуть на всё и избавиться от журналюг, воплей в мой адрес от толпы ваших чокнутых фанаток! Я не мазохистка! Но всё жду, вдруг изменится что-то, вдруг он одумается.
Замираю, вцепившись в стол, тяжело и часто дышу и с трудом осознаю: мои слова, это я только что буквально призналась тебе в любви.
Он откидывается на спинку своего стула, еле слышно вздыхает и произносит так тихо, что я еле понимаю его андалусийский акцент:
- Я его не оставлю. Слышишь? Он давно уже мой. Сколько вас таких было – худые, длинноволосые, с губами? И все, как одна, - стервы. Он с вами только мучается.
- А с тобой? Если ему так хорошо с тобой, зачем же тогда мы, худые стервы с губами?
Теперь и он дышит так же часто, жилка на шее пульсирует в бешеном ритме, кулаки сжимаются на подлокотниках и мышцы под узкой майкой начинают ходить волнами. Пожалуй, ещё одно моё слово, и он бы ударил, не выдержал. Прервал нас щелчок замка и звук открывающейся входной двери, впустивший на мгновение звуки улицы.
- Не буду вам мешать, - усмехаюсь я, заметив почти разочарование на лице Серхио.
Столкнувшись в коридоре с тобой, я убеждаюсь – звонить при возвращении домой нужно обязательно, чтобы не было сюрпризов.
- Сара? Куда ты? Что происходит?
- Я там вино принесла. Пейте, вкусное, - зло выдаю я первое пришедшее на ум, стараясь не смотреть тебе в лицо. – И трахни его поскорее, он уже потолком выходит.
Всего один звонок. Всего один, и ничего бы этого не было. И мы бы дальше успешно делали вид, что всё чудесно, красиво и традиционно. «Какая же ты дура!» - твержу я себе всю дорогу до дома, размазывая по щекам слёзы вперемешку с тушью.
@темы: авторское
Традицинное: что привело? Похоже, общие знакомства?
Не, ну какого хрена пушкарям постоянно ноги закручивают?