Delicate

Никогда такого не было и никогда такого не будет.
Всё неправда.

Запись только для взрослых.
Первый опыт слэша.

- Это он – твой бывший? Какого хрена ты на него так пялился?
Затягиваешься поглубже и молча наблюдаешь за беснующимся Гонсало. Ты устал после матча, а этому – хоть бы что. Примчался к тебе домой и закатил сцену ревности, наплевав на твоих жену и детей. Впрочем, Аранче точно так же наплевать. Она обо всём прекрасно осведомлена, и её не беспокоили и не беспокоят твои любовники. Потому, что она уверена – ты всегда сверху. Со всеми, начиная с Рауля и заканчивая самыми последними мимолётными увлечениями. Что бы она сказала, если бы узнала, какие вещи вытворяет с тобой это южноамериканское чудо?
Сейчас он мечется по комнате, как тигр в клетке и пытается добиться от тебя… Чего? Извинений? Угрызений совести? Слегка не по адресу. Ему следует начать с себя.
Ты видишь, как он сжимает руки в кулаки, на шее проступают вены – злится, на самом деле злится и продолжает возмущаться в голос. За два года в Мадриде Гонсало научился говорить правильно по-испански, но всякий раз, когда он приходит в возбуждение – на поле или в постели, аргентинский акцент возвращается. Поначалу тебя это забавляло, а теперь - раздражает.
Почему ты позволяешь ему то, чего не позволял никогда и никому? Нужно разгадать этот секрет, и ты сможешь избавиться от наваждения.
В конце 2006 года, только появившись в команде, Гонсало совсем не произвёл на тебя впечатления. Он казался самым нормальным парнем, крепким, добрым, слегка наивным и охваченным восторгом от перехода в лучший футбольный клуб 20 века. Очень долго ты пребывал в святой убеждённости: Игуаин – абсолютный гетеросексуал. А то, что он периодически обнимал Касильяса на тренировках и постоянно тусил с Серхио, это просто обычная дружба. Сейчас-то ты знаешь, как он умудрился вклиниться в самую крепкую пару «Мадрида», да при этом ещё и не поссориться с ними обоими. Наивный? О, нет!
Гонсало не любит сдерживаться. Ты понял это в самый первый раз, когда он запросто разложил тебя на скамейке в раздевалке Вальдебебаса. Его не волновало, что кто-то может в любой момент зайти, услышав ваши стоны. Но вам постоянно везло: до сих пор никто, кроме твоей жены, не догадывается о ваших истинных отношениях, да даже и она не подозревает, что именно аргентинец каждый раз насаживает тебя на себя. Единственный за всю твою жизнь. Но почему он?
Игуаин, наконец-то, останавливается напротив и сверлит тебя темными глазами под зло сведёнными бровями. И не понять, что он сейчас сделает: ударит или перегнёт через спинку дивана, чтобы удобнее было. Ему удобнее.
- Что ты молчишь? – акцент так никуда и не делся. – Это он, да? Надо было расквасить ему смазливое личико прямо там, на «Бернабеу».
В памяти всплывает тот момент в первой половине второго тайма, когда на поле появился Симба. Вы давно не виделись, настолько давно, что ты уже почти забыл о теплых вечерах на берегу Средиземного моря. Ты привык к огню и возбуждающей резкости своего мадридско-аргентинского любовника, он стал тебе необходим для подзарядки, он словно вталкивал в тебя с каждым движением частичку собственной молодой энергии, бьющей через край. Он возвращал тебя в твои 20 лет.
Да, ты не мог какое-то время отвести взгляда от «валенсийца», а потом постоянно искал его глазами. С каждой секундой воспоминания становились всё отчётливее.
В Валенсии идёт дождь, стекает тонкими струйками по стеклу. Давид сидит, забравшись с ногами на широкий подоконник собственной гостиной, смотрит на залитую водой улицу внизу. Задумчивый, невероятно красивый в сумерках, слегка неземной. Сердце сжимается от нежности. Ты знаешь, что от недавней операции ему ещё больно, но он живёт с этой постоянной ноющей болью и никогда не жалуется. Подходишь ближе, смотрите друг на друга, и слов не нужно…
Ты всегда раздевал его сам, любуясь его совершенством, упиваясь гармонией его тела. Почти всегда приоткрытые, будто для поцелуя, губы сводили с ума. Часами ты мог ласкать его руками и языком, прикасаясь легко и невесомо, как морской бриз, прежде чем оказаться внутри. А Симба неизменно выгибался тебе навстречу, напоминая маленького львёнка – своего тёзку.
Вы дарили друг другу себя раз за разом. Вроде бы совершенно разные, но одновременно очень похожие. Смог ли он заменить тебя кем-то?
Внезапно всё произошедшее за последние месяцы становится неважным и ненужным. Питаться чужой силой так легко, но вместе с ней ты получаешь и кучу проблем, превращаешься в своего рода наркомана, трясущегося без очередной дозы. И своему дилеру ты готов разрешить абсолютно всё. Ты получаешь, но ничего не отдаёшь. Ты теряешь способность творить.
Гонсало – твой наркотик, твой кокс, твой героин, и надо завязать, пока не поздно.
- Уходи.
Твой испанский безупречен, настоящий столичный выговор, но аргентинец будто не понимает. Или не может поверить в то, что услышал, ведь ты никогда не выставлял его за дверь.
- Вы что, до сих пор трахаетесь?
- Убирайся из моего дома, Пипита, - твой голос начинает позвякивать от злости, собственной, не позаимствованной. – Хочешь с кем-то развлечься, иди к Рамосу. Мне надоело.
Удивление на лице:
- Ты ревнуешь?
- Мне плевать, - как можно чётче отвечаешь ты. – Ищи себе другой объект для выплесков.
Гонсало выдавливает сквозь зубы ругательство, подобрав для тебя самое худшее определение из известных, и уходит, с силой хлопнув дверью о косяк. Он, наверно, не поверил сейчас, что вы так попрощались. Ничего, со временем убедится, что не всякий огонь может пробить твою ледяную стену.
Несколько секунд наслаждаешься воцарившейся тишиной, а затем берёшься за телефон. Его номер всё ещё в VIP’ах. А твой у него?
- Как твои дела?
Ты спрашиваешь сразу, не дожидаясь приветствия.
- Ты очень долго не звонил.
И так всегда было между вами – больше слов не нужно. Бережное дыхание средиземноморя… Как его пальцы в твоих волосах и его поцелуи на твоих запястьях… Нежный, изящный, изысканный, вкусный… Само совершенство.


Delicate like rain,
Delicate like snow,
Delicate like birds,
Delicate just soul.
Delicate like air,
Delicate like breeze,
Delicate like you and me.

---

Никогда такого не было и никогда такого не будет.
Всё неправда.
Внимание! Запись только для взрослых.
Элементы слэша!


Наверно, не стоило мне тогда выпивать ещё один бокал вина. Да, конечно. А уж ехать с торжественного обеда на Бернабеу домой к Игуаину не нужно было точно. Но, в конце концов, мы поехали туда не одни, а в компании ещё пяти человек, я была и остаюсь старше их всех, и пребывала в твёрдой уверенности, что ничем меня этот молодняк удивить не сможет. Теперь-то я понимаю, что ребята, младше меня всего на пять-восемь лет, совсем другие.
Когда, в какой момент я оказалась в спальне наедине с Гонсало, мне сейчас и не вспомнить. Весь вечер остался в голове яркими золотистыми вспышками.

Он сидит на краешке дивана, уперевшись руками позади себя, а я какое-то время молча любуюсь его телом. Тугие мышцы рук, переплетающиеся на плечах и выступившие сейчас так рельефно, кубики пресса, проявившиеся ещё больше в неярком свете лампы на столе, а тонкая дорожка волос, тянущаяся внизу живота, просто отключает остатки связных мыслей.
Я опускаюсь перед ним на колени и делаю то, чего мне больше всего в тот момент хочется. Гонсало уже твёрдый до предела, так что мне не нужно возбуждать его – просто ласкать - рукой, языком, губами – и слушать учащённое дыхание: мою самую любимую музыку во всем мире.
- Можно к вам в гости?
Почему-то я абсолютно не смутилась Мигеля в тот момент. Да чёрт возьми, мне так хотелось мужчину тогда, что я бы не смутилась и всей команды «Реала» в полном составе. Надо было сразу спросить, почему его не смутился Гонсало, но мысли же уже не работали.
Торрес садится на пол рядом со мной и, не дождавшись ответа, приникает к моим губам своими. Он слегка прикусывает их, покрывает мелкими-мелкими поцелуями, проникает языком между зубов. Мне остаётся только тихо поскуливать от удовольствия – этот мальчишка умеет целоваться. Я бы ни за что не остановилась первой, просто бы продолжала движения вверх-вниз на Гонсало рукой, но Мигель слегка отстраняется, мгновение смотрит мне в глаза, гипнотизируя, а потом мягко разворачивает к Игуаину.
И вот уже всё повторяется снова, с той только разницей, что меня теперь изучают и гладят тёплые руки Мигеля, а поцелуи его плетут кружева на моих плечах, руках, спине. Время растягивается, как в густом сиропе, удовольствие кажется бесконечным. Кровь бежит быстрее, колотиться в кончиках пальцев, все ощущения острее в тысячи раз. Когда настойчивые пальцы Торреса проникают в меня, я вскрикиваю от возбуждения. Гонсало, сидевший всё это время неподвижно, воспользовавшись моментом, приподнимается и входит до конца, сопровождая это стоном восторга.
Что ж ты раньше не сказал, чего тебе хочется, Пипита?
Мы продолжаем, словно перейдя на новый уровень. Мигель не отпускает меня, я не отпускаю Гонсало. Чуть сильнее, чуть быстрее, чуть глубже.
Торрес опускает вторую руку мне между ног, его пальцы выскальзывают и оказываются рядом с моей попкой. Прежде чем я успеваю что-то сообразить или сделать, он уже растягивает меня изнутри, мягко и умело. Ох, Господи, и это ещё лучше, чем всё, что он делал до этого.
Тут вдруг Гонсало отталкивает меня и хрипло произносит:
- Подожди… Не сейчас…
Я понимаю, что он не хочет заканчивать в эту секунду, но следующие его слова выбивают меня из колеи:
- Мигель… Пожалуйста…
И тот сжимает его у основания, снимает напряжение одним точным движением.
Комната кружится перед глазами. Я смотрю на одного, на другого, пытаясь найти опору для пошатнувшегося мировоззрения
- Вы что…? – не решаюсь договорить.
Они встречаются хитрыми взглядами, и Гонсало говорит:
- Покажи ей.
Мне кажется, я умерла и попала в какую-то извращенную фантазию: Мигель уверенно проводит рукой по члену Гонсало и накрывает его своими чувственными губами, а аргентинец томно выгибается ему на встречу. О Боже! Я не знаю, как реагировать: по-женски оскорбиться или расслабиться и понаблюдать.
- Я вам не мешаю? – всё-таки обида начинает брать верх.
Они смеются, Торрес отодвигается, а Гонсало быстро подхватывает меня под руки и тянет на себя, так что мне остаётся только оседлать его бёдра. Он обнимает меня за талию и шепчет:
- Не говори глупостей. Сегодня я хочу тебя.
Я смотрю в его почти чёрные глаза и желание накатывает обжигающей волной. Плевать, как они там развлекаются наедине. Сейчас он мой. Я, как сумасшедшая, целую его, собирая его вкус, его запах, пока он усаживает меня на свой член. Начинаю двигаться резко, быстро, но он останавливает меня, задавая другой чувственный, нежный, замедленный ритм. О, да, он знает, как сделать лучше, растянуть наслаждение. Я не сопротивляюсь, пусть будет так.
Мы дышим вместе, стонем вместе, живем в этот момент вместе, одним сердцем. Мне кажется, что лучше его нет во всём свете. Я наслаждаюсь им.
Гонсало откидывается на спинку дивана, заставляя меня почти лечь на него, зарывается руками в мои волосы на затылке и целует, не останавливая мягких толчков. Через секунду я понимаю, зачем он это делает – Мигель опять проскальзывает в меня пальцами, теперь настойчивее, сильнее. Сомнений в их дальнейших намерениях не остаётся.
- Нет, - пытаюсь я сопротивляться. – Я не хочу.
- Правда? – шепчет Гонсало, и я осознаю, что могу обмануть себя, но не их.
- Я никогда…, - делаю я последнюю попытку.
- Но тебе же нравится.
И я сдаюсь. Пусть, я ведь действительно хочу.
Я ожидаю боли, когда Мигель медленно входит целиком, но её нет и в помине. Я закусываю губу и сама подаюсь назад, на него, в безумном желании получить ещё больше. Их слаженные тягучие движения отдаются искрами в теле, сполохами в мозгу. Я вцепляюсь руками в спинку дивана позади Гонсало, изгибаюсь между их сильными телами, всхлипываю, не сдерживаясь.
Первым не выдерживает аргентинец. Он до боли сжимает мои бёдра пальцами, запрокидывает голову в сладкой судороге и стонет сквозь сжатые зубы. Я, сама себе не веря, чувствую его тепло внутри. Зрелище его оргазма затягивает глаза пеленой и заставляет кончить следом, мощно и долго одновременно. А сдавленный вскрик даёт мен знать, что и Мигель присоединился к нам на вершине.

Мне не следовало тогда пить ещё один бокал вина и ехать домой к Игуаину. Но я же была уверена, что молодежь «Реала» ничем не сможет меня удивить. Я ошиблась.
Я готова так ошибаться снова.

---

Почему нет?

Никогда такого не было, и никогда такого не будет.
Всё исключительно придумка больного воображения
Запись исключительно для взрослых
Внимание! Использована ненормативная лексика и лёгкая грубость.

- Ты готова? – кричит Серхио через весь гостиничный номер, похоже, от самой балконной двери.
Приходится орать в ответ:
- Нет ещё!
- Ох, Господи! Ну, сколько можно?
Судя по голосу, он идёт в сторону ванной, где перед зеркалом стою я. Точно, появляется в дверях, прислоняется плечом к косяку и перекрещивает руки на груди.
- Иванка, ты же не на подиум собираешься. Мы всего-то на пляж идём.
Бросаю взгляд на него в зеркале, и этого достаточно, чтобы сердце замерло на пару секунд. Чёрт возьми, разве можно быть настолько сексуальным?! Постоянно приходится себе напоминать, что он меня любит, а я лишь позволяю ему это.
- И что? Там под каждым зонтиком по фотографу сидит. А то скажи, что тебе не нравится, когда я хорошо выгляжу.
Изворачиваюсь якобы ради того, чтобы увидеть свой купальник сзади, а на самом деле лишь с целью выставить попку в лучшем ракурсе. Какой-то демонёнок подначивает меня изнутри – для пущего эффекта провожу руками по груди, поправляя чашечки, и по бёдрам.
Сработало. Позы он не меняет, но глаза прищуриваются, и появляется в них совершенно особое сосредоточенное выражение. Серхио всегда смотрит именно так перед тем, как потащить меня в постель, будто сначала в голове прокручивает весь сценарий того, что собирается со мной делать. В низ живота начинают бить ослепительные молнии. Ну, давай же, действуй!
- Не слишком вызывающе? – томным тоном уточняю я, и тем самым добиваю его.
Его рука моментально оказывается у меня на попе, другой он разворачивает меня к раковине, настолько резко, что приходится упереться в столешницу по бокам от неё, чтобы не упасть.
- Серхио, что ты делаешь? – наиграно пугаюсь я. – Ну, перестань же.
А сама с дрожью под диафрагмой жду продолжения.
Он крепко сжимает мои ягодицы, так, что на них наверняка остаются следы от пальцев. И тут же быстро зацепляет верх трусиков и буквально сдергивает их вниз. Переступаю по полу, выходя из них, и отшвыриваю ногой ставшую ненужной деталь купальника в дальний угол.
Серхио, не поднимаясь с колен, начинает целовать мои бёдра снизу вверх: поцелуй губами – прикосновение кончиком языка, снова поцелуй, снова язык. Охаю, не сдержавшись, когда он подбирается к самой нежной коже, и призывно выгибаюсь в его сторону. Сердце колотиться уже у самого горла в бешеном ритме.
Его поцелуи продолжаются, перемещаясь на позвоночник, сохраняя направление вверх. Наконец, он встаёт, и я тут же прижимаюсь к нему внизу, ощущая его возбуждение сквозь шорты. Мне до потемнения в глазах нравиться чувствовать какой он твёрдый, насколько он меня хочет. Начинаю даже слегка тереться об него попкой. Он сдавлено вздыхает, откидывает мои волосы, собранные в хвост, и впивается губами в шею. Будет явный след, но сейчас мне наплевать.
Его руки с треском разрывают застёжку верхней части купальника, и она отправляется следом за нижней. Закусываю губу в отчаянной попытке не застонать, когда он накрывает мою грудь ладонями, а соски проскальзывают у него между пальцами. О, Боже, его пальцы! Мой фетиш. Я могу завестись с полуоборота только от вида вытатуированного кольца на среднем пальце левой руки.
- Хочешь? – хрипло спрашивает Серхио в самое ухо, обводя мочку языком, прикусывая серёжку и аккуратно потянув за неё.
Неразборчиво бормочу что-то в ответ. Меня уже трясёт от желания, приходится крепче вцепляться в раковину, а он ведь всё ещё в одежде. Он запускает руку мне сзади между ног и удовлетворённо замечает:
- Хочешь. Мммм, вся уже мокрая.
Готова убить его на месте за пошлость и задушить в объятиях за неё же.
Он отстраняется и стаскивает футболку. Заворожено наблюдаю за ним в зеркале, прикасаясь взглядом к каждой мышце на накачанном прессе и груди. Огненными вспышками приходят воспоминания о том, как вчера вечером я слизывала с него крем от пирожных, заказанных в номер. Мы не съели ни одной – нашли лучшее применение.
На то, как он раздевается дальше я уже не в состоянии смотреть, боюсь рухнуть от нетерпения.
Серхио разворачивает меня к себе лицом, подсаживает на край раковины и первый раз целует в губы, страстно и вместе с тем нежно. Долго, останавливаясь для того, чтобы вдохнуть и снова продолжить. Скольжу пальцами по его спине, в который раз изучаю его. Мой, весь мой, каждую секунду.
Не прерывая поцелуя, он опускает одну руку вниз, и я чувствую как его головка трется об меня между ног. Он дразнит меня, каждый раз проходя мимо цели. Возмущённо постанываю ему в рот.
- Проси, - произносит Серхио, глядя мне прямо в глаза.
Что за игры у нас сегодня? Надо бы послать его подальше, но спустя еще одно скользящее движение я не выдерживаю:
- Возьми меня.
Он внутри. Я откидываюсь назад, упираясь руками в дальний край раковины, судорожно вздыхаю, ожидая скорой разрядки, потому что больше уже не могу, хочу этого состояния маленькой смерти прямо после оргазма. Но Серхио неожиданно начинает двигаться очень медленно, как будто собрался заснуть прямо так. Ощущения необычные, но слишком мучительные для меня сейчас. Какое-то время терплю, надеясь, что ему самому надоест, но он может быть очень упрямым.
- Серхио, чёрт… Быстрее… Пожалуйста, - умоляю я.
Он тут же безжалостно врывается в меня, резко, глубоко, сжимает бёдра до синяков. Я вскрикиваю от смеси боли и удовольствия. Дальше он буквально насаживает меня на свой член с бешеным напором. Жёстко. Сильно. Грубо. Так, как я люблю.
Он вцепляется мне в волосы, притягивает к себе, жадно целует, прерывая мои неконтролируемые стоны. Он становится хозяином. Горячая волна судороги поднимается по телу к голове, затопляя собой каждую клеточку, нервы звенят.
- Так? – требует он ответа в такт своим толчкам-ударам. – Так тебе нравится? Маленькая сучка.
От последних слов меня накрывает. Я действительно чувствую себя грязной шлюшкой, которой только и нужно, чтоб её кто-нибудь хорошенько поимел. И это мне тоже нравится. Я каким-то чудом слышу, что он буквально рычит, и чувствую, как он выстреливает в меня. Ещё один толчок, ещё один, и я кончаю следом, царапая его плечи.
На какое-то время замираем, тяжело дыша.
- Мы, наверно, никуда сегодня не пойдём, - шепчу я.
- Это почему?
- У меня синяки, у тебя царапины. Два таких красивых.
- Иванка, если мы останемся в номере, то синяков только больше станет.
На секунду задумываюсь и прихожу к выводу, что Серхио прав. Легко отталкиваю его и соскальзываю с раковины.
- Ладно, пойду другой купальник найду.
Уже в дверях слышу тихое:
- А ты всё-таки сучка.
Застываю на месте и, не оборачиваясь, предупреждаю:
- Если ты ещё раз так скажешь, то мы точно сегодня на пляж не попадём.
В ответ тишина. Через паузу делаю следующий шаг.
- Маленькая сумасшедшая секс-маньячка.
Ну всё, Серхио, ты сам нарвался.

To be continued

---

Информеры

@темы: разности и интересности

---

Во-первых, добро пожаловать!

Далее кое о чём по пунктам.

1. В моём дневнике: футбол, моё личное творчество (в том числе слэшное), девичьи восторги о футболистах и некие рассуждения о процессе написательства. Пишу я много, часто сумбурно, так что, добавляя меня в своё избранное, будте готовы к моему обильному присутствию.

2. Все мысли, высказываемые мною здесь, ни в коем разе не являются истиной в последней инстанции, а представляют собой имхистое имхо. Я отдаю себе в этом отчёт и не стремлюсь жить по принципу "Есть два мнения: моё и неправильное". Относитесь к моим записям соответственно.

3. Тем не менее, раз дневник - моя "Резиденция", я оставляю за собой полное право высказываться по любому вопросу таким образом, как сочту это нужным, в том числе и довольно жёстко. Однако помним пункт 2.

Теперь просьбы, во избежание, так сказать.

4. Я - ярый болельщик "Реала" и "Арсенала", просто болельщик "Милана", наблюдатель французской лиги, а также нескольких сборных сразу. Плюс я большой нелюбитель "Барселоны". Поэтому некоторые записи про последнюю команду могут как раз подпасть под пункт 3. Прошу не обижаться, я всегда отделяю клубы от их болельщиков, так что в моих ругательствах нет ничего личного, относящегося к болельщикам. Вы можете спорить со мной по любой команде, даже переубедить меня в чём-то, но общее отношение останется только таким, как я написала. Это аксиома. Зачеркиваю всю политкорректность. Если вы - такой же ярый болельщик "Барселоны", как я "Реала" и "Арсенала", нам не по пути. Если вы подписываетесь, не говорите потом, что вас не предупредили.

5. Все посты, помеченные темой all rights reserved, содержат моё личное творчество. В комментариях к ним я нуждаюсь особенно, не проходите мимо!

У меня корона на голове. Поэтому есть вещи, которых я не переношу, а именно:
6. Когда лично меня обзывают или кроют матом, пусть и завуалировано, заодно и до кучи, так сказать. Не важно в моём дневнике или в каких-то других местах. Если уж очень захотелось поругаться, сделайте так, чтобы я об этом никогда не узнала.
7. Когда мне прямо или иносказательно говорят: "Ты ничего в этом не понимаешь". Все суждения, высказанные мною в дневнике, - мои, а не повторы чьих-то слов. Если в чём-то я не уверена, я это тем или иным способом оговорю. Если же оговорки нет, значит, я высказываю свою личную убеждённость. Хотите спорить, выдвигайте аргументы, а не увлекайтесь бесполезной категоричностью.

Все интересы, не относящиеся к футболу и авторству, вынесены в другой дневник. По умолчанию он закрыт, но в него можно стучаться.

Вот и всё. Если не утомила и не напугала, ещё раз добро пожаловать!