"...Разворачивая Мафа в сторону грабителей, подгоняя его каблуками и вытаскивая на ходу из притороченной сзади сумы саблю, Роберт почувствовал, как в затылке и под диафрагмой рождается привычная дрожь предвкушения схватки. Весь мир стремительно выцветал, а поле предстоящего сражения наоборот словно подсвечивалось изнутри, позволяя отчётливо увидеть каждую мелочь в движении противника. А ещё Искра внутри тела сворачивалась в маленькие смерчи, готовая в любой момент сплестись в смертельный каст.
Аллюр жеребца превратился в полёт. Исказившая лицо главаря щербатая ухмылка подсказала Роберту - они ещё не поняли, что к ним несётся, опережая ветер. Грабители даже не озаботились подготовкой к атаке, ещё бы, ведь обычно нападали они, а не на них. Свист рассекаемого воздуха, удар снизу вверх, клинок с хлюпаньем проходит по горлу первого противника. Отразить практически невозможно, этот длинноволосый был трупом ещё до того, как Энган оказался рядом с ним. Прежде чем самоуверенность в глазах бандитов сменяется злым страхом, строптивая жертва успевает располосовать шею ещё одному нападающему.
Принять чужой замах длинной защитой, лезвие соскальзывает вниз по сабле. Бешенный прыжок озверевшего рыжего жеребца – молодчина побывал уже в десятках схваток – и следующий враг валится на землю с разрубленной головой. С острия капает кровь, невероятно алая, прекрасная дикой, первобытной красотой.
Прямой толчок в живот, не сильно, зато точно и быстро, и тут же назад. Оружие не должно застревать в чужой плоти. Почти ужас колышется в зрачках бандитов. Хочется хохотать от восторга. Что, никогда не видели боя на саблях? Да, во внутренней Вербате ими пренебрегают и совершенно зря. Шпагой не снесёшь голову досаждающего тебе человека. Или не сделаешь так, к примеру. Окрашенная красным сталь протащена по очередному телу, одежда и кожа разрублены, а конец клинка разрезает глубоко. Печень должна быть рассечена почти целиком.
Маф издаёт раздражённое ржание, когда струя из разорванной артерии врага попадает ему на шею."
"...Время сошло с ума: растягивалось, позволяя разглядеть каждый замах, каждое движение врага, ускорялось молнией в момент удара и снова замедлялось, наслаждаясь всплесками крови. Вполне привычно, так же как и беснующееся в теле отвращение, и Искра, требующая выпустить её на волю. Роберт замер на краю русла, стараясь переварить совсем иное открытие. Он видел чужие касты.
Тусклым золотом свивалась защита вокруг Франческо, старым серебром сыпали вокруг Мануэль и Эдуардо, стараясь уйти от сверкающих острых атак хаулов. Небольшой пятачок между двумя берегами стал похож на переливающееся всеми цветами радуги содержимое шкатулки с драгоценностями. Благородными каплями огранённого рубина взорвалось тело Карлоса чуть в стороне слева, когда прямо рядом с ним из очередной дыры в воздухе выскочил ещё один из Летучей смерти. Мальчишка не успел даже разбудить в себе Искру. Серый убийца шагнул к Энгану сквозь оседающее алое облако, а тот заворожено смотрел на ужасающе-прекрасную палитру смерти.
- Роберт!!!"