Угораздило же его родиться в начале мая. Нет, будь он самым обычным испанским парнем, всё казалось бы совсем не таким неудобным. Но когда ты играешь в Премьер-Лиге, всегда рядом случается какой-нибудь матч. В прошлом году играли с «Эвертоном», в этом – вообще с МЮ. До праздника ли в подобных условиях?
Мама рассказывала, что тогда, 22 года назад, шёл почти уже летний дождь, и солнце за весь день успело прогреть палату насквозь. Поэтому он и родился весёлым и беззаботным, её любимый мальчишка. Знала бы мама, какой он теперь, о скольких вещах одновременно приходится думать, заботиться и не забывать.
Сегодня по карнизу тоже стучит дождь, и ветер вроде как с юга, но всё равно холодно и приходится кутаться в куртку. Сколько лет прошло среди английских туманов и поздней весны, а он всё равно никак не привыкнет. Каким бы он стал, если бы родился в этом городе? Сумрачным и тоскливым?
Человечки на экране, лишившись мудрого руководства через кабель от джойстика, успели натворить дел, пропустив парочку мячей. Чёрт возьми! Прямо как в жизни, на реальном футбольном поле: чуть зазевался, и какой-нибудь О’Ши тебе уже забил.
- Сеск! Хватит там ерундой страдать! Иди ужинать!
Это ж как нужно кричать, чтобы было слышно на втором этаже? Только Карла так может. И ведь в покое не оставит, пока не отгонит его от приставки. Ясно, считает изобретение «Микромягких» вселенским злом и не согласна принимать волшебный ящик, как часть его жизни.
А она никогда так не делала…
Год исчезает молниеносно, будто и не было его вовсе.

Та же комната, те же облака за окном, почти та же игра на экране. Он гоняет виртуальных футболистов уже как минимум часа два, оторваться просто невозможно. Смешно, конечно, будто сегодняшнего матча не хватило. Ему не хватило. В конце концов, сегодня у него день рождения, можно себе позволить.
Она сидит в кресле у противоположной стены с привычным большим блокнотом, карандашом и резинкой, что-то то ли рисует, то ли чертит. А может просто чиркает. Тепло и уютно просто от её молчаливого присутствия, оттого, что можно отвлечься от телевизора, встретиться взглядами, улыбнуться и снова нырнуть в выдуманный мир. Он дома.
Победа! Вторая за этот день.
- Да! Есть!
Он откидывает «палку радости» в сторону, вскакивает и бросается к девушке. Сгребает её в объятия, наплевав на возможность нещадно смять все листы в её руках. К счастью, она уже заранее предугадывает его порывы и успевает отдернуть руку с зажатым в ней блокнотом.
- Я выиграл! – возвещает он, целуя её в губы, в нос, в щёки.
- Поздравляю, - смеётся девушка, и он смеётся вслед за ней.
- Что ты там рисовала? Покажи! – требует он, опускаясь на пол у её ног.
- Ну…, - она потрясающе смущается, он обожает её стеснительность в самые непонятные моменты.
- Ну покажи, пожалуйста.
Она сдаётся. Никогда не умела долго ему сопротивляться, это он понял довольно быстро. На листе – он сам несколькими минутами ранее, пойманный несколькими уверенными штрихами. Дыхание замирает как всегда, когда он смотрит на чужое мастерство, не важно какое: художественное или спортивное. Он поднимает на неё восхищенные глаза и в ответ видит такое же восхищение и любовь, которая может захлестнуть, снести девятибалльным штормом или приласкать лёгкой теплой волной…

- Сеск! Сколько можно ждать!
Реальность врывается в сознание возмущённым голосом, говорящим по-испански.
Чуть позже они с Карлой едят торт с грецкими орехами, очень вкусный, абсолютно испанский и покупной. Его девушка не любит готовить, в данном вопросе она совершенная англичанка и горожанка к тому же. Зачем утруждать себя замешиванием крема и взбиванием сливок, если всё можно приобрести в соседнем супермаркете?
- Лёгкий, да? – улыбается Карла, поправляя сияющие в свете люстры чёрные волосы, и блики тут же стирают последние 12 месяцев.

Язычки пламени на десятке свечей, расставленных по комнате, отражаются в зеркале над камином, в блестящих поверхностях столовых приборов, играют отблесками на густых иссиня-чёрных кудрях. Она настоящая красавица в тёмном платье с открытыми плечами, ему всё труднее сосредотачиваться на собственной тарелке, не стаскивать мысленно этот провокационный вырез совсем вниз.
- Тебе не нравится? – взволнованно спрашивает она.
- Мммм… Нет. То есть, да. Очень вкусно. А что это?
- Крутелики, - произносит она загадочное слово.
- Что-что?
- Печенье такое. Вообще-то должно быть вкусным. Мне показалось, что удалось.
- Ты сама его делала? – удивляется он.
Максимум, на что хватало его возможностей, это яичница со свиными колбасками с утра. Остальное – слишком долго и хлопотно.
- Ну да, - пожимает она небрежно обнажёнными плечами, поднося к губам бокал с вином, и вся сдержанность, ещё бывшая в его голове, испаряется с шипением на углях желания.
Её кожа тёплая и нежная, тело сладко изгибается под его пальцами, волосы рассыпаются шёлковым покрывалом и щекотят его грудь и живот, когда она скользит губами по нему. Её крики, которые нет нужды прятать, звучать лучше любой похвалы.
Крутеликам придётся долго дожидаться своей очереди.

- Нет, ты представляешь? Просто умереть! Я думала, упаду прямо там, перед манекеном!
Карла умудряется прибираться на кухне и болтать по телефону с мамой. Каждый вечер она держит отчёт обо всем проделанном за день, включая походы по магазинам, салонам и фитнес-клубам. Учёба и поиски работы занимают в её рассказах от силы одну десятую всего времени. Надо ли говорить, что переговоры с Каталонией влетают ему в круглую и увесистую копеечку?
Он тоже крутит в руках телефон – мобильный. За понедельник тот успел раскалиться от звонков и смс-ок. Вся команда сочла своим долгом поздравить его не только лично, но и используя достижения индустрии средств связи. Ван Перси вообще скинул 9 текстовых сообщений со стишками разной степени глупости и семь голосовых, пока сам именинник не послал его по известному маршруту. Ребята из «Фурии» тоже не забыли. Пожеланий и приятных слов было много, от разных адресатов, только одного не оказалось.
Она всё ещё значится в его контактах под буквой «Е». Он зачем-то нажал на вызов, прекрасно зная, что не получит ответа. Она сменила номер ещё зимой, после их последней встречи. Она старательно вычёркивала его из своей жизни, оставив квартиру, в которой жила, университет, в котором училась. В один далеко не прекрасный день он обнаружил, что не сможет её найти, даже если очень захочет. Она пропала. Сказала: «Ты думаешь, что любишь меня, но ты не любишь», - и исчезла.
Убедится в её благополучии он смог совсем недавно, 21 апреля. Она сменила город, университет и любимую команду. Цвет формы, правда, остался прежним. Он увидел её в вип-зоне «Энфилда» и какое-то время не мог поверить своим глазам.
- Оставь её в покое, - попросил его форвард ЛФК после матча. – Она учится жить сама. Не мешай.
Когда они успели настолько подружиться с Торресом?
Слушая гудки, он понимает, что, скорее всего, она была права. Он верил в свою любовь, а это оказалось всего лишь отражение её чувства, но какое же яркое и чёткое! Почти настоящее. И ещё одно он знает наверняка: прошлый день рождения был лучшим за все последние годы. Сколько бы свечей он не задул сегодня, сколько бы поздравлений не получил, всё равно будет не хватать ещё одного.
- Ну что? Пойдём?
Карла закончила с посудой и стоит рядом, лукаво улыбаясь, намекая на продолжение.
- Ещё не все подарки открыты? – усмехается он.
- Не-а, - встряхивает она шевелюрой.
Он поднимается ей навстречу, обнимает и целует куда-то за ухом. Её руки тут же обвивают его шею, и она мягко с хрипотцой шепчет:
- Feliz cumpleaños, Cesc.
Трубка в руке вибрирует и издаёт усталый писк.
- Опять смс? – усмехается Карла.
- Надоели уже, - вместо ответа сообщает он, нажимая на просмотр.
Номер совершенно незнакомый, но по тексту он тут же понимает, что вот оно, то самое, которого не хватало весь день.
- Кто там?
- Да так, - он быстро перебирает кнопки. – Привет из прошлого.
- Брось ты его, пойдём.
Он откладывает телефон на кофейный столик и уводит свою девушку наверх.
Под буквой «Е» теперь новый номер, извлечённый из смс с тремя простыми словами:
«Happy birthday, Fabregas.»