Спасибо моей любимой мамочке за неоценимую помощь! Если бы не ты, я бы не заметила очень многого.
Спасибо АПЛ в целом и "Арсеналу" в частности за вдохновение, приходящее ко мне вот уже второй сезон подряд.
Спасибо Джорджу Мартину и Вере Камше за их талантливые книги.
Моим любимым читателям посвящается...
Моей Оленьке,
любящей меня несмотря ни на что.
Моей Оленьке,
любящей меня несмотря ни на что.
Хроники Мира Искры
Хроника первая. Начало
читать дальше1.
Шаги разносились по галерее, отражаясь от сводчатого потолка, и не желали тонуть в гобеленах с военными сценами на стенах. Когда-то десятки факелов освещали переход из парадной резиденции Верховного маршала Большой Ольвии в его же личные покои. Потом факелы сменились сотнями свечей в канделябрах и развесистых люстрах. Ещё позже исчезла Большая Ольвия, а за ней и Верховный маршал. Сейчас, как и два века до этого момента, все строения за высокой неприступной стеной занимал Последний Легион и люди, так или иначе примкнувшие к нему – оружейники, конюхи, повара, прачки и много-много кто ещё. Свечи постепенно исчезали из галереи, и этой ночью путь молодому мужчине освещали пара канделябров в её противоположных концах да отсветы уличных фонарей. Ему хватало. За пять лет он успел выучить каждую трещинку в паркетном полу.
Роберт на ходу скользил взглядом по городу за окнами и мутным зеркалам в простенках между ними. Ночь казалась мирной и обыденной, точно такой же, как и во всех городах внутренней Вербаты. Мелкий дождик зарядил с вечера и до сих пор не кончился, теряясь на фоне чёрного неба и проступая серебристым пунктиром в столбах рассеянного света под изогнутыми изящными лампами. Тишина, только стук капель по крышам и редкий лай собак. Не верилось, что всего в нескольких десятках миль отсюда лежал рубеж, отделявший мир от хаоса, жизнь от смерти, покой от ужаса. Впрочем, Роберту не требовалось верить, он просто знал о его существовании, видел его собственными глазами и тех, кто жил за ним. Сегодняшний совет у Мастера заставил его особенно остро воспринимать кажущуюся безмятежность за стенами.
Высокая резная дверь легко поддалась движению руки - обслуга хорошо следила за петлями, - и он вошёл в ещё один переход, более тёмный и совершенно лишённый окон. В него сходились все жилые анфилады, и легионеры, не нашедшие себе городских квартир или не пожелавшие этого, обитали именно в этой части старого здания. Роберт направлялся к своему другу, легату Последнего Легиона, чтобы поделится новостями и мыслями по этому поводу.
- Ну наконец-то! – приветствовал тот его, отшвыривая какую-то книгу и поднимаясь с дивана в углу гостиной, служившей заодно и кабинетом.
Главе Легиона полагались большие апартаменты, пусть даже он и занял свой пост меньше года назад.
- Роб, сколько можно ждать тебя? Я чуть не уснул над хрониками Ольвии. Давай, садись, рассказывай!
- Франческо, сначала вина, - усмехнулся Роберт, усаживаясь в облюбованное кресло возле камина.
- Какое вино, Роб? – состроил удивлённые глаза друг. – Мы на службе.
- Да ладно, - отмахнулся гость, - я же знаю, у тебя есть.
Подобные игры случались у них каждый раз, когда дело доходило до посиделок. Пить на территории казарм запрещалось категорически, да и вообще выпивание не поощрялось: у легионеров не было выходных и отпусков, сорвать на рубеж могли в любой момент, а много ли навоюешь под парами? Тем не менее, все всегда знали где и что можно достать, в основном употребляя крепкую местную зонну. С неё и теплеет внутри быстрее, и эффект ярче, особенно если нужно отвлечься и забыть о войне. Роберт предпочитал вино, красное и с обязательной кислинкой, терпкое и густое. Такое делали далеко на юге Вербаты, в приморских городах Кунетики. Франческо попал в Легион оттуда, и родственники, оставшиеся в королевстве, исправно снабжали его лучшим напитком мира.
- Что там? – нетерпеливо потребовал Франческо, разливая вино по бокалам из обёрнутой в тёмное сукно бутыли.
- Рубеж пылает, - сообщил Роберт, наслаждаясь ароматом перед тем, как сделать первый глоток.
- Хм, Мастер снова впал в иносказательность? – улыбнулся южанин, устраиваясь прямо на краю письменного стола. – Иногда благородное происхождение и трёхэтажное образование мешает, ты не находишь?
Роберт посмотрел на друга, стараясь увидеть его со стороны, будто не были они знакомы всё время его пребывания здесь, в старом городе Фло, осколке некогда великой Ольвии. Молодой, порывистый, открытый Франческо порой казался абсолютным ребёнком, и у чужаков, далеких от внутренних дел Легиона, долго не укладывалось в голове, как подобный пацан может вообще воевать, не говоря уж о том, чтобы вести за собой других людей. Когда Мастер сообщил в столицу, что предыдущего легата заменит именно парень 21-го года отроду, скандал случился грандиознейший. Здесь же, во Фло, никто не удивился. Воспринимать южанина как неоперившегося птенца и невинное дитя можно было только до момента его выхода один на один с противником. Роберту вспомнилась местная пословица: водовороты прячутся на глубине.
- Ты не понял. Рубеж пылает.
Слова упали тяжёлыми валунами, преграждая путь размеренной реке прежней жизни. Парень запустил пальцы в густые волосы, как всегда делал в моменты потрясения, мгновенно забыл про бокал во второй руке и полушёпотом уточнил:
- То есть… Это в прямом смысле что ли?
Пришлось кивнуть. Франческо ошарашено дёрнул себя за шевелюру, как будто желая проснуться, и соскочил со стола. Усидеть на месте во время совета тоже было сложно, Роберт помнил собственное смятение от слов Мастера. Привычный миропорядок заканчивался прямо на глазах, а что впереди не знает никто. И сколько их выживет, тоже никто не скажет. Да выживет ли кто-нибудь вообще?
- Вот ведь! Почему меня не позвали? Если бы ты не пришёл, я бы так и сидел в святом неведении, - возмутился парень.
- Ты же знаешь правила.
- К демонам правила! Они там и окажутся скоро, кстати. Вместе с нами.
Полгода назад при патрулировании рубежа Легион столкнулся с хаулами, самыми непонятными своими врагами. Они сумели прогнать Летучую смерть, как их ещё называли во Фло, но поплатились здоровьем своего легата. Раны физические уже давно затянулись, и Франческо скакал застоявшимся жеребцом по фехтовальному залу, а вот проверка его на нарушение Искры должна была произойти только в конце весны. До тех пор, пока Мастер не скажет во всеуслышание, что Искра легионера не пострадала, тот не допускается на советы и не имеет право плести касты.
Они оба понимали, что правила были придуманы во благо всех окружающих: столько разрушений, сколько может причинить человек с испорченной Искрой, не способна принести, пожалуй, даже и целая толпа хаулов, объединившихся с демонами. Но точно так же Роберт твёрдо понимал: Мастер не найдёт у Франческо нарушений, друг абсолютно здоров. А вот откуда он мог это знать, Роберт не смог бы объяснить. Он просто был в этом уверен, как и в собственном имени, к примеру.
- Дело не в демонах. На свет вылезли хаулы. Они уже прошлись по прирубёжью. Кровакса, Блека и Сержа больше не существует. Их просто больше нет. Вообще.
- Демон меня разбери! – выругался южанин, но не со злостью, а скорее с глубоким удивлением. – И Блека? Это же городишко Красных, насколько я помню.
И опять не оставалось ничего другого, кроме как кивнуть. Роберт раскачивал бокал с вином в руке, наблюдая за переходами цвета в отблесках каминного пламени. Тёмное, почти бордовое и слегка жутковатое, как земля там, на границе двух миров, или кровь их новых смертельных врагов на сверкающем клинке. Его передёрнуло от воспоминаний. Он убивал демонов, называемых также Красными, для этого он и пришёл в Легион, но никогда не испытывал ни к одному из них такого всепоглощающего отвращения, как к хаулам. Омерзение накатывало всего лишь от взгляда на этих существ, которых язык не поворачивался назвать людьми. Хотя они, несомненно, ими были, в отличие от Красных. Необъяснимо, но они все в Легионе испытывали одни и те же чувства к Летучей смерти.
Франческо опустился в кресло, уперевшись локтями в стол, снова вцепился в волосы, уже обеими руками, и с ужасом в голосе спросил:
- Что же это, Роб? Начало чего?
- Войны, - поднял он взгляд на южанина. – Настоящей войны. До истребления.
***
Время текло, отмеряемое стрелками часов на каминной полке, потрескиванием поленьев в огне, движением мыслей в голове, а где-то, вполне возможно, гибли люди, как раз в это мгновение. Спят ли хаулы? Кто они такие? Терпкое южное вино согрело горло и оставило вкус дома на языке. Почему он так любил именно его Роберт понял только сейчас: его родители и их гости всегда пили только красное из Кунетики. В маленьком северном королевстве Лопласленд оно стоило сумасшедших денег – слишком далеко везти, слишком мало ценителей, много не продашь, а доход получить требуется, – но семья герцогов Песских могла себе позволить подобную роскошь. В память настойчиво прорывались низкие, поросшие тростником берега Северного моря, окошки в частом деревянном переплёте, уютные оштукатуренные домики.
Роберт решительно тряхнул головой. Не время впадать в сентиментальную меланхолию. Всё, что ему осталось от родного Песса, - серо-синий медальон с фамильным гербом, надёжно спрятанный под рубахой и колетом, любимая шпага с ветвистой гардой и герцогским сапфиром в головке эфеса и золотисто-рыжий жеребец по кличке Маф. Следующим хозяином доброй половины Лопласленда станет малыш Арнольд, а ему самому, возможно, придётся остаться в земле Ольвии ради будущего младшего брата и сестёр. Лишь бы не напрасно.
О решении отправится в Последний Легион Роберт не жалел ни секунды, топтания во дворцах и многочисленных церемоний он бы не вынес. Сжатая пружина опасности, танец на острие клинка, сплетающиеся по мановению мысли касты – вот его жизнь, пусть короткая, но наполненная смыслом и летящая к сверкающей цели. Фло уравнивал всех, однако кличка «Энган» приклеилась к нему намертво. Отпираться оказалось делом бесполезным, а когда Франческо рассказал, что в его родной приморской Кунетике этим же словом называют самую ядовитую местную змею, мужчина смирился. На севере энган – герцог, на юге – воплощение опасности. Гадайте, кто он на самом деле.
- Что думает Мастер? – оторвал его от воспоминаний Франческо.
- Разве кто-то может угадать, что думает Мастер? – усмехнулся Роберт и залпом допил вино. – На словах: он будет просить горожан уйти в Вербату, потом мы отправимся к рубежу.
Южанин скептически хмыкнул из своего кресла, и бывший герцог поспешил объяснить:
- Это правильно. У нас и так камень из пяти королевств на шее. Зачем ещё себе на ноги кандалы в виде местного населения одевать?
Франческо откинулся на спинку, недоверчиво скривив губы, и перед Робертом сидел уже не удивлённый молодой друг, а легат с десятками убитых врагов за спиной.
- Придётся наловчиться воевать в кандалах. Люди не уйдут. Да, и не спорь со мной, вот увидишь! – пообещал он, не давая вставить слово против. – Куда им идти? Во Фло уже давно живут не временные переселенцы. Большая часть горожан здесь родилась и выросла, им просто некуда пойти.
- Будет война, - напомнил Роберт.
- Роб, это для всех в королевствах война – нечто страшно-ужасное. А здесь просто ещё одно слово из повседневного обихода. Когда произносишь его слишком часто, оно теряет смысл и превращается в набор звуков. Ты думаешь, хоть кто-то из наших поварих, к примеру, задумывается о том, куда мы уходим? Да нет, абсолютно! Почистить овощи, ощипать куру, съездить на рубеж… Понятия одного порядка. Ещё один вид работы. Они не боятся. И поэтому не бросят дома и устоявшееся хозяйство, пока не станет слишком поздно.
Невыносимо неприятно было признавать его правоту, хотелось надеяться на благоразумие людей, потому что желания увидеть тонущие в крови трупы на улицах не было никакого. Жители Блека тоже не побежали, понадеялись на демонское покровительство. Результат известен.
- Своих я увезу в Песс, - со злой решимостью заявил Роберт, со стуком ставя бокал на край стола. – Мастер сказал, что пару дней мне даст.
- Ножки у посуды обламывать не нужно, - недовольно попросил Франческо, сверля его почти чёрными в полумраке глазами. – Я вообще не понимаю, за каким демоном ты притащил сюда жену, да ещё и ребёнка ей сделал.
Роберт окатил его мрачным взглядом исподлобья, до боли сжал зубы, но промолчал, хотя с удовольствием расколошматил бы несчастный бокал о каминную решетку. Обстоятельства его женитьбы не знал никто в Легионе, только это оправдывало ковыряние Франческо в незаживающей ране друга.
- Значит, мы выдвигаемся к рубежу, - подвёл итог южанин, так и не дождавшись ответа. – Нужно пройти эту треклятую проверку Искры как можно скорее. Возвращайся побыстрее, попробуем вместе убедить Мастера.
Пришла очередь Роберта хмыкать с сомнением. Их командующий позволял им рисковать как угодно и чем угодно, но только не способностями к боевой магии. Во всех вопросах, касающихся кастов и Искры, он проявлял себя завзятым параноиком, что, в общем-то, было вполне понятно. Мастер вылавливал по всей Вербате молодых военных с нужным уровнем Искры, но здесь, в такой близости от очагов древних войн, выдерживали единицы. Чем ближе к рубежу, тем неприятнее становилось сплетание кастов, а непосредственно рядом с ним любое применение магии буквально раздирало на части от боли. Почему так происходило, объяснить за прошедшие века не смог никто. По сути, часто стычки с Красными и их приспешниками превращались в опасное балансирование на лезвии: чуть меньше Искры, и каст не причинит противнику вреда, чуть больше, и ты сам рухнешь в конвульсиях.
Из всех применять магию у рубежа решались только Франческо, Роберт и ещё двое легионеров. И вспоминать об этом они не любили.
- И нечего усмехаться тут! Считай, что это приказ легата. Хочешь ещё вина?
Легко переключаться с вопросов жизни и смерти на заботы о выпивке и отношениях с очередной красоткой-горожанкой южанин мог по нескольку раз за вечер. Менялся не только тон, но и выражение глаз, мимика, движения, казалось, сама атмосфера вокруг смешивалась в новых пропорциях.
- Нет, спасибо, - качнул головой Роберт. – Ночь уже. Пойду домой, высплюсь. Ехать нужно уже завтра, если хочу успеть вовремя.
- Ну, как знаешь, - надулся Франческо, окончательно превращаясь в парнишку из Кунетики.
Давя в себе смех, его друг поднялся из кресла, и направился к дверям. Франческо, войдя в роль обидевшегося на неприветливого гостя хозяина, провожать его не пошёл, только бросил на прощание традиционную просьбу быть осторожнее и без надобности кастов не плести. Роберт с готовностью пообещал, лишний раз мучится, самое лёгкое, головной болью он всё равно не собирался. Да и против кого там бороться? Войну он оставит здесь, во Фло.
Обратный путь по галерее он проделал в приятном предвкушении путешествия с маленьким сыном и встречи с родителями, сёстрами, братом. Только бы жена не испортила всё, решив в очередной раз изображать страдающую, но смирившуюся жертву. Если бы герцог-наследник Роберт Песс знал пять лет назад, к чему приведёт его типичное для молодых дворян развлечение с первой встречной служаночкой в придорожной таверне, он бы объехал её за сотню миль. Обычно, такие деревенские красотки были не против, и уж тем более дело никогда не доходило до королевского правосудия.
Впрочем, без той его глупости у него не было бы сына, и он бы тем более не принял предложение Мастера прийти в Легион. Никогда не знаешь, куда тебя заведут собственные ошибки. Может быть, именно они нужны твоей судьбе.
2.
Маф миновал небольшой мостик через Старый канал и бодро зацокал копытами по улице Звёзд, которая вилась между жилыми домами и лавочками и через милю утыкалась прямо в огромные ворота Последнего Легиона. Роберт направлялся именно туда, ещё до отъезда решив, что дальше будет жить там, рядом с друзьями. Смысла в одиночку, без семьи, снимать комнаты в городе не было никакого. Как опытный наездник, он придержал своего золотисто-рыжего красавца, переводя того на свободный шаг, давая ему возможность отдохнуть перед конюшней, а себе поразмышлять наедине с собой, быть может, последний раз.
Во Фло ещё царил день, довольно тёплый и солнечный, когда утихал встречный ветерок, можно было легко поверить, что наступило лето. На булыжных мостовых должно было бы быть много народу, обычно в такое время вовсю носились дети, гоняя голубей, женщины судачили у лавок с провизией, сегодня же город заметно опустел. Некоторые двери оказались заперты на внушительные висячие замки, а окна закрыты толстыми ставнями. Роберт горько усмехнулся: вряд ли хаулы станут заниматься грабежами, если попадут сюда. То, что о них слышали, говорило о чём угодно, но только не о мародёрстве.
Улица совершила ещё один зигзаг, и путник выехал на круглую, как бублик, площадь Розовой Свиньи. Посередине, там, где у воображаемого кондитерского изделия должна быть дырка, возвышалась небольшая скульптура, давшая название этой части города. Поросюшка браво задирала пятачок, а на её левом ухе нахально пристроился воробей. Роберт по привычке поприветствовал бронзовое животное, кивнув, и тут же болезненно скривился. Все мясные магазинчики стояли открытыми настежь, и дальше по улице кипела привычная будничная жизнь. Жители покидали ставший опасным Фло, предместья со стороны внутренней Вербаты вообще казались вымершими, но ещё больше людей осталось. Франческо говорил правду.
Когда же успел город настолько разрастись? И что тянуло все эти семьи практически в жерло вулкана?
- Роберт, милый! – грубоватый, но щекочущий нутро голос Луиз раздался сзади. – Я слышала, ты увёз свою женушку. Я могу прийти к тебе сегодня?
Он оглянулся, чтобы столкнуться взглядом с женщиной, считавшейся если не самой красивой, то уж самой опытной в округе. Золотые кудри крупными завитками опускались на бирюзовое платье, туго облегавшее выдающиеся безупречные формы, а темно-синие глаза ощупывали его с ног до головы так откровенно, будто они не на людной площади, а одни в спальне.
- Прости, красавица, но ты вряд ли сможешь попасть в казармы.
- Ты переехал?
Женщина была явно недовольна. Наличие двух детей и столько же бывших мужей никого из легионеров не останавливало, они все побывали в её объятиях, но выбрала она почему-то именно Энгана и почитала его почти своей собственностью.
- Не беда, можешь сам навестить меня, - нашла выход Луиз.
- И ещё раз прости. Мы готовимся к войне, на развлечения времени больше не будет.
- Мальчишка! – фыркнула она и с оскорблённым видом отвернулась.
Роберт пожал плечами и тронул было Мафа вперёд, но тут же остановился. Пусть он и не любил эту женщину и, откровенно говоря, считал её некой разновидностью хорошей шлюхи, которая работает не за деньги, а из любви к искусству, но она всё же заслуживала жизни не меньше всех остальных.
- Луиз, - позвал он.
- Что? Передумал? Развлечься захотелось?
- Уезжай отсюда. У тебя дети. Уезжай.
Она собиралась ответить ему в своей обычной бесстыдной манере, но нечто в его лице заставило её осечься, замолчать и даже кивнуть после паузы.
Снова зацокали копыта, Маф вытянул шею, повод раскачивался, провисая. Роберт провёл ладонью по тёплой шкуре жеребца, яркий луч солнца скользнул рядом, заиграл на переливающейся шерсти, и Энган замер, в очередной раз вспомнив произошедшее два дня назад.
Они почти доехали до герцогского поместья, через несколько минут между деревьями рощи должны были мелькнуть ажурные кованые ворота с геральдическими шествующими драконами, когда на их пути появились разбойники. Грабили на дорогах Лопласленда всегда, но чтобы так близко от замков… Роберт был скорее удивлен, чем испуган. Зато жена затряслась от страха так, что хватило бы на всех присутствующих.
Легионер огляделся, убедился, что путь к спасительным воротам свободен и приказал:
- Скачи вперёд. Я тут разберусь.
Но Вик поступила совсем наоборот, отчаянно замотав головой и почти хватая его за руки.
- Нет! Нет! Я с тобой! – истерично запричитала она, мгновенно забыв о том, что он вообще-то сломал ей всю жизнь и его мало на первом попавшемся суку повесить. – Я без тебя не поеду!
- Быстро, я сказал! – рявкнул Роберт. – Ника спасай!
И для верности стеганул рыжую кобылку, на которой Вик с сыном и проделали весь путь. Лошадь оказалась понятливей человека и моментально понеслась галопом, оставалось только надеяться, что Вик не вывалится из седла с перепугу. Как была деревенской девицей, так ею и осталась. Её родственники наверняка сбились бы в перепуганное стадо посреди дороги и обречённо ждали приближения своры оголодавших шавок – этот сброд, выбравшийся из рощи, даже волками не назвать. Она и представить себе не может, что её муж не станет доверять свою участь прихоти чужаков. Жизнь в Легионе научила его: лучшая защита – нападение, желательно внезапное и быстрое.
Разворачивая Мафа в сторону грабителей, подгоняя его каблуками и вытаскивая на ходу из притороченной сзади сумы саблю, Роберт почувствовал, как в затылке и под диафрагмой рождается привычная дрожь предвкушения схватки. Весь мир стремительно выцветал, а поле предстоящего сражения наоборот словно подсвечивалось изнутри, позволяя отчётливо увидеть каждую мелочь в движении противника. А ещё Искра внутри тела сворачивалась в маленькие смерчи, готовая в любой момент сплестись в смертельный каст.
Аллюр жеребца почти превратился в полёт. Исказившая лицо главаря щербатая ухмылка подсказала Роберту - они ещё не поняли, что к ним несётся, опережая ветер. Грабители даже не озаботились подготовкой к атаке, ещё бы, ведь обычно нападали они, а не на них. Свист рассекаемого воздуха, удар снизу вверх, клинок с хлюпаньем проходит по горлу первого противника. Отразить практически невозможно, этот длинноволосый был трупом ещё до того, как Энган оказался рядом с ним. Прежде чем самоуверенность в глазах бандитов сменяется злым страхом, строптивая жертва успевает располосовать шею ещё одному нападающему.
Принять чужой замах длинной защитой, лезвие соскальзывает вниз по сабле. Бешенный прыжок озверевшего рыжего жеребца – молодчина побывал уже в десятках схваток – и следующий враг валится на землю с разрубленной головой. С острия капает кровь, невероятно алая, прекрасная дикой, первобытной красотой.
Прямой толчок в живот, не сильно, зато точно и быстро, и тут же назад. Оружие не должно застревать в чужой плоти. Почти ужас колышется в зрачках бандитов. Хочется хохотать от восторга. Что, никогда не видели боя на саблях? Да, во внутренней Вербате ими пренебрегают и совершенно зря. Шпагой не снесёшь голову досаждающего тебе человека. Или не сделаешь так, к примеру. Окрашенная красным сталь протащена по очередному телу, одежда и кожа разрублены, а конец клинка разрезает глубоко. Печень должна быть рассечена почти целиком.
Маф издаёт раздражённое ржание, когда струя из разорванной артерии врага попадает ему на шею.
Оставшийся сброд, в панике настёгивая лошадей, исчезает за деревьями. Лучше без добычи, но живыми. Разумное решение, жаль только, что щербатый ушёл, его рука вместе с зажатым в ней ножом хорошо смотрелась бы в дорожной пыли.
С момента появления бандитов и до их бегства прошло не более трёх минут, а кажется – целая жизнь. Роберт выдохнул, пытаясь успокоить бушующее в голове пламя. Каждый раз во время стычек сознание будто покидало его, воспитанный среди картин, придворной музыки и куртуазной литературы аристократ испарялся, уступая место хищному зверю, голодному, хитрому и безжалостному. И этому зверю нравилось убивать.
Женский визг прорезал холодный воздух и заставил вздрогнуть в седле. Нападающие всё-таки сообразили разделиться на две группы и отрезать путь к поместью. Несколько грязных мужиков тянули Вик из седла, та отчаянно верещала. Энган рванул своего коня вперёд, но тут же понял, что не успеет, слишком далеко жена смогла ускакать. Малыша Ника уже оторвали от матери, и мальчишка бился в руках лысого бандита отважным, но беспомощным котёнком.
Каст Золотого тумана сплелся неосознанно, такие простые магические действия легионеры могли совершать, почти не задумываясь. Роберт только поморщился слегка в ожидании неминуемой отдачи, надеясь, что это будет просто укол головной боли, но тут произошло то, что он до сих пор вспоминал с содроганием.
В тренировочных залах Последнего Легиона этот каст выучивали одним из первых не только потому, что он относился к защитной, оборонительной магии, но и из-за его малозатратности. Искры расходуется всего ничего, а эффект достаточен для того, чтобы откинуть на пару метров с десяток противников любой комплекции. Убить – никого не убьёшь, зато время выиграешь. В общем, довольно безобидная штука, похожая на расходящуюся в стороны взвесь золотистых капелек. Он никак не ожидал увидеть ураган колючих кристалликов-снежинок, вонзившихся в нападающих и разорвавших их с отвратительным чмоканьем на множество ошмётков. Тошнотворный запах человеческих внутренностей ударил в нос, Вик истошно закричала, в ужасе уставившись на забрызганный подол, и всё-таки упала с лошади. Из глубокого обморока её смогли вывести только через полчаса.
А отдачи так и не случилось. Привычное плетение превратилось в нечто смертоносное и не причинило ему даже малейшего неудобства.
Всё время до возвращения во Фло Роберт пытался найти разумное объяснение вырвавшейся из-под контроля магии, но не находил. Он был уверен, что всё сделал как обычно, как сотни раз до этого и нигде не ошибся. И тем не менее, получил совершенно непредсказуемый результат. Если бы кто-нибудь рассказал ему подобную историю, он без колебаний бы ответил, что у героя – нарушение Искры. А это, как известно, не лечится, примерно, как повреждения ног у лошади в бою. Лошадей в таких случаях убивают, чтобы не мучались. Что случается с людьми, никто никогда не рассказывал.
Энган приближался к воротам казарм, до сих пор не решив для себя, расскажет ли он хоть что-нибудь Мастеру при встрече. Он должен, его обязанность помогать Легиону в защите внутренних королевств, а не создавать опасность собственным существованием. В Лопласленде говорили, что чувство долга рождалось впереди герцогов Песских. На бесчестные поступки они были просто не способны. Похоже, не зря его лишили титула.
Когда Маф вошёл в ворота и сам двинулся к знакомым конюшням, его хозяин был мрачнее туч перед сильной грозой. Ему очень хотелось жить.
***
Вспоминая позже свой первый после возвращения разговор с Мастером, Роберт часто думал, что спроси командующий о его поездке в самом начале, и все дальнейшие события пошли бы совсем по другому пути. От каких мелочей иногда зависит история! Всего от одной фразы, произнесённой чуть позже необходимого.
Войдя в кабинет, Роберт не сразу увидел его. Самый главный человек в Последнем Легионе стоял, заложив руки за спину, у высокого окна в большой полукруглой нише, напоминавшей ротонду, и изучал начинавшее темнеть небо. Он не оглянулся и даже не пошевелился, но, тем не менее, безошибочно определил:
- Энган. Садись.
Выбрав кресло, поставленное спинкой к стене с портретом короля, Роберт сел, собирая волю и готовясь к неизбежному. Наверно, нечто подобное испытывает приговорённый к смертной казни: перетерпеть несколько оставшихся минут, не скатиться к животному состоянию, а потом всё кончится. Да он, по сути, и есть смертник.
- Я хочу, чтобы завтра ты отправился к рубежу. Выбери нескольких человек поопытнее и проедьтесь. Мне нужно знать, что происходит, из уст человека, бывавшего там не раз. И заодно, если встретите отряд Вито, вернётесь вместе с ними.
Все мысли о собственном будущем тут же вылетели из головы.
- Вы отправили на патрулирование новобранцев?
Возмущённый тон заставил Мастера обернуться, и Роберт увидел насколько тот постарел за несколько дней. Командующий всегда был очень худым, а высокий рост только подчёркивал эту худобу, превращая её почти в измождённость. Седина мешалась со светло-русыми волосами, так что лишенному титула герцогу всегда вспоминалось фамильное столовое серебро при взгляде на безупречную прическу. Морщины на лбу и у губ стали ещё глубже, нос, казалось, заострился, но глаза смотрели так же цепко и внимательно.
- Да. Они такие же легионеры, как и ты, - ответил он, привычным жестом скрещивая руки на груди.
- Они мальчишки двадцатилетние, ничего не видавшие ещё и не умеющие.
- Если им не давать заданий, они так и останутся сопляками. Вспомни, сколько тебе было лет, когда ты пришёл сюда. И сколько лет вашему легату сейчас.
Роберт помнил, но согласится всё равно не мог. Они все учились постепенно, и дурь молодецкую из них выбивали очень долго, внимательно и терпеливо указывая на ошибки и их последствия. Мастер никогда не был сторонником метода «брось, пусть сам выплывает». Хотя времена и обстоятельства меняются.
- Ты всё так же поворачиваешься спиной к портрету? – улыбнулся командующий, как всегда после отповеди стараясь смягчить ситуацию.
- Я не подданный Его Величества короля Кунетики Рауля Первого и единственного, - упрямо ответил Роберт, изучая носки своих сапог.
Пожилой мужчина улыбнулся ещё шире. Этот спор между ними продолжался очень давно, практически все пять лет знакомства. Энган считал, что защищает интересы людей всей Вербаты, но по картам Фло принадлежал Кунетике вместе с жителями и всем Легионом в придачу. К тому же, ещё в бытность герцогом, он успел наслушаться о правящей фамилии достаточно, чтобы не слишком высоко ценить человека на портрете.
- Будь внимателен, Энган. Важна каждая мелочь. И будьте осторожны.
Роберт оторвался от созерцания обуви и непонимающе посмотрел на Мастера.
- Чего Вы боитесь?
Ответил тот не сразу, пройдясь пару раз от окна до письменного стола, заваленного книгами. Настолько неуверенным командующего никто ещё не видел, и неприятный холодок пробежал от затылка вниз по спине.
- Может быть..., - с сомнением начал Мастер и затем продолжил, будто решился наконец: - Может быть, вам придётся перейти рубеж.
Роберту показалось, что он ослышался. Перейти рубеж, когда он пылает? Раньше путешествия на ту сторону и обратно совершались с завидной регулярностью, там тоже жили люди, он сам бывал там несколько раз. Но ходить по огню… Они же не саламандры какие-нибудь, которым от жара только лучше становится.
- А это в принципе возможно? – усмехнулся он.
- Конечно же да, - слегка раздражённо кивнул седой мужчина, и Дуче подумал, что тому не нравится раскрывать такие тайны. – Пламя магическое, как ты понимаешь. Оно действует только на демонов, для людей совершенно безвредно.
Холодок превратился в настоящий мороз, скрутивший мышцы в болезненные жгуты. Для людей безвредно? Значит, и для хаулов тоже? По эту сторону может рыскать уже целая орда новоявленных убийц, а они до сих пор сидят в городе с открытыми лавками и детьми на улицах.
Где-то в сознании зашевелилось раздражение, пока ещё явно не оформившееся, но узнаваемое, заставляющее держать мысли при себе, а язык за зубами. Роберт привык доверять всем и каждому в Легионе и был уверен, что из-за спины не выскочит в неподходящий момент противник, о котором остальные знали, но ничего не говорили. По-другому просто невозможно вести постоянную борьбу с врагами. Они все здесь для того, чтобы остановить угрозу людям, не важно какую и какой ценой это будет совершено. Почему же сейчас они ничего не делают уже практически неделю, скрывая правду?
- Нам нужен Франческо, - потребовал он.
- Ещё рано, срок не подошёл.
- Проверьте его! – почти зарычал Роберт, не выдержав. – Один месяц ничего не решит. Нам нужен каждый человек.
Особенно если тот, кто заменяет легата, похож на порох с занесённым над ним огнём.
- Проверка раньше срока может не показать правды, - начал Мастер.
- Он здоров! – Энган вскочил на ноги. – Точно так же, как и месяц до этого, и месяц после.
- Откуда ты знаешь?
Ледяной спокойный голос осадил Роберта лучше всяких уговоров и криков в ответ. Он не может знать, все вдолбленные в них уроки говорят о том, что только Мастер с использованием специального накопителя Искры в состоянии выдать точное заключение. Это непререкаемая истина. Так же как и невозможность перейти пылающий рубеж или разорвать людей на куски Золотым туманом.
Мелькнула ли в глазах седого командующего настороженность, или это отблеск его собственного недоверия?
- Мне так кажется, - попытался изобразить смущение Роберт.
- Энг, в вопросах боевой магии нельзя полагаться на «кажется» и «может быть», - размеренно, как во время очередного занятия, пояснил Мастер. – Только полная уверенность. Но… Хорошо, в наших обстоятельствах я пойду на уступки. Пригласи Франческо ко мне.
Разговаривать больше не о чем, задание получено, остаётся слегка поклонится и выйти. Вопрос настиг Роберта у самой двери:
- Как прошла твоя поездка?
Молодой военный развернулся к своему командующему, научившему его всему, что он умеет как легионер, практически заменившему отца всем им, попавшим во Фло почти подростками.
- Хорошо.
- Ничего необычного? – равнодушно уточнил седой.
Так спрашивают, когда особо и не интересен ответ. Или наоборот, когда интерес тщательно скрывают. Энеган встретил тёмно-серый взгляд и так же спокойно ответил:
- Всё как всегда.
- И отлично, - легкая улыбка скользнула по уставшему лицу. – Найди Франческо и можешь отдыхать.
***
Поняв, что человек погрузился в свои мысли и совершенно забыл об угощении, Мондо заёрзал на месте, пару раз подмёл доски пола пушистым хвостом и демонстративно перевел взгляд с тарелки мяса на хозяина и обратно. Вся собачья поза говорила о том, что пёс готов ждать сколько нужно, и вообще он не настаивает, но пора бы и честь знать. Раздумья раздумьями, а о еде тоже не плохо бы позаботиться. Роберт улыбнулся, подцепил очередной кусок баранины и протянул собаке.
Отправив Франческо к Мастеру, Энган устроился в столовой с ужином, однако очень быстро обнаружил: аппетит пропал, зато сомнения выползали как хаулы из своих подземелий. К счастью, рядом оказался Мондо, который отдал должное стараниям поваров. Пес попал в казармы Легиона маленьким пухлым тёмненьким комочком с повисшими ушами и трогательными доверчивыми глазёнками, прижился, вырос, натаскался на выискивание демонских следов и теперь мог считаться полноценным легионером, разве что без шпаги на боку.
Роберт с детским удовольствием потрепал его за уши, тот довольно тряхнул головой, лизнул гладящую его ладонь и снова потребовал мяса, придвинувшись ближе. Наблюдая за тем, как старательно работают собачьи челюсти, Энган подумал, что он сам похож на этого пса. Злобный в бою, готовый перегрызть глотку любому, кто покусится на хозяина, и вместе с тем верный и послушный. Скомандовали «фас!» - бросайся и рви, сказали «фу!» - отошёл в сторону. Сидеть по приказу, лежать по приказу, служить по приказу, жить по приказу. И не задавать вопросов. Максимум - можно преданно заглянуть в глаза и молча попросить толику внимания.
Впрочем, они все здесь такие, солдаты Последнего Легиона. Распоряжения командира не обсуждаются, он всегда прав. С ним, Робертом, хотя бы разговаривают на советах, что-то объясняют, как второму человеку после легата. Остальные ребята просто подчиняются.
А может, все его текущие метания – один из симптомов нарушения? Чудятся вокруг заговоры и враги, когда главный враг он сам. Говорят же, что сумасшедшие никогда не признают себя таковыми.
- Что ты ему сказал?
Франческо появился в столовой неожиданно и смотрел на Роберта со смесью удивления, испуга и восхищения. Мондо моментально вскочил и побежал к новому объекту тыкаться в руку и просить. На этот раз не еды, а игры.
- Я ходил вокруг да около уже несколько недель, - не дождавшись ответа, продолжил южанин. – Бесполезно. Тут приходишь ты – и пожалуйста!
- Тебя проверили? – улыбнулся Роберт.
- Естественно, - Франческо отпихнул морду настойчивого пса и уселся по привычке на край стола. – Всё отлично. Просто лучше не бывает.
- Значит, завтра отряд поведёшь ты? – с облегчением переспросил Энган
- Отрядом бы я это не назвал, - хмыкнул южанин, запуская вилку в тарелку с едой.
Мондо укоризненно наблюдал за поглощением того, что уже практически почитал своим полностью.
- Мастер рассказал тебе про рубеж?
Поскольку рот был занят пережевыванием, Франческо кивнул.
- И что ты думаешь?
- А что тут думать? Посмотрим на месте. Нужно будет, перейдём.
- Я не об этом, - мотнул головой Роберт. – Хаулы могут переходить через него точно так же.
- И что? – непонимающе уставился на него парень.
Энгану отчаянно захотелось выпить, причём не вина, а крепкой зонне.
- Нужно было сказать об этом.
- Кому? Горожанам? – казалось, удивиться ещё сильнее невозможно, но южанину это удалось. – Ты что, с ума сошёл? Началась бы истерия и массовое паническое бегство.
- Разве Мастер не хотел, чтобы люди уехали?
- Уехали, но не улепётывали, разнося слухи.
Франческо как ни в чём не бывало продолжил прерванную трапезу.
- Роб, представь, какие ужасы пошли бы гулять по Вербате. Все доблестные короли сочли бы своим долгом собрать небольшие армии – на большие просто бы денег жалко стало – и отправить нам на подмогу.
- Что в этом плохого?
Парень взглянул на упрямо сведшего брови друга и расхохотался, весело и искренне, став похожим на обычного смуглого беззаботного мальчишку.
- Ох, Роб, теперь я понимаю, почему Мастер не сделал легатом тебя. Ты слишком правильный. Подумай сам, армия чужаков, которые ни демона не смыслят в магии. Они бы нам только мешали. Гораздо больше, чем те же горожане. Эти хоть в наши дела не лезут.
Да, не лезут. Просто умирают первыми. Или в нём действительно что-то не так и он мыслит не теми категориями?
Почесав за ухом потерявшего надежду на вкуснятину и привалившегося к колену Мондо, Роберт уточнил:
- Кого ты завтра возьмешь с собой?
- Тебя, Карлоса, Эдуардо, обоих Мануэлов на всякий случай. Много народу не нужно, мы же не воевать собрались.
- Какое-то засилье кунов у нас в Легионе, - улыбнулся уроженец севера.
- Мы на территории Кунетики, - абсолютно серьёзно ответил Франческо. – Конечно, нас здесь много.
Он отодвинул пустую тарелку, слез со стола и тоже улыбнулся:
- Подданные Его Величества Рауля служат своему королю. Это ты тут – герцог с севера. Один среди нас, простолюдинов южных.
Обычное подначивание сегодня показалось Роберту неприятным, обидным и странно правдивым. Между тем Франческо улыбнулся ещё шире, хлопнул его по плечу и сказал:
- Пошли давай спать. Хоть и не воевать идём, но сонные легионеры мне не нужны.
- Сейчас, - Энган поднялся. – Только посуду на кухню унесу.
- Как же ты заботишься о прислуге! Иногда я сомневаюсь, что ты был герцогом. Ладно, извини, ждать тебя не буду.
Роберта это вполне устраивало. Разговаривать не было ни сил, ни желания. Думать тоже. Завтра они отправятся в дозор, лишние мысли выветрятся сами собой, а потом, может быть, и станет ясно, что же делать дальше с собой и своей Искрой. Сдаваться на милость командования почему-то больше не хотелось. Кто знает, какие ещё секреты хранит седая голова Мастера?